В этом году режиссёры Московского Молодёжного театра под руководством Вячеслава СПЕСИВЦЕВА — братья Семён и Василий СПЕСИВЦЕВЫ отмечают 30-летие своей творческой деятельности. В прошлый раз мы рассказывали о Семёне Спесивцеве. Сегодня очередь Василия поделиться с читателями основами его творческой деятельности.

           — Василий, помнишь ли ты свой первый выход на театральную сцену?

— Мне было 5 лет, и в тот день приехал на спектакль мой дедушка по маминой линии. Я вышел в финале спектакля и сказал: «Дедушка Коля! После спектакля пройдите к папе в кабинет».

— Ты с пяти лет в театре. Были ли со стороны твоего отца, главного человека в театре, какие-нибудь поблажки?

— Нет. Никогда и никаких. Отец всегда вёл меня и брата Семёна по жизни твёрдой рукой, добивался, чтобы мы всегда были в тонусе, в строю, при деле.

— Какой театральный вуз ты закончил и что главное вынес для себя и своей профессии?

— Прежде всего я обучался в театре, и театр меня обучал. А высшее образование я получил в ГИТИС/РАТИ, закончил актёрский факультет. Всё, что мне дала альма-матер, я впитал и несу это в себе, пользуюсь этими знаниями по жизни.

— Любимая твоя роль в театре, и почему?

— Любимая роль… Я думаю, нет такой, да и ни у кого их быть не может, потому что ролей много и они разные. Но мне нравится роль Пионера в пьесе «Последний рокер». Я её очень хорошо запомнил, потому что это была моя первая большая роль, я очень активно участвовал в репетициях, пришлось изрядно потрудиться. А так — все роли любимые. Если роль не нравится, ты её не любишь, то и играть тогда не стоит. Зрителя не обманешь, он тотчас всё заметит. Я до сих пор играю Хлестакова в «Ревизоре», Барона в спектакле «На дне», играю с удовольствием в спектакле «Василий Тёркин», Репетилова в «Горе от ума», а ещё у меня есть небольшие, но очень интересные роли в «Евгении Онегине», «Прощании с Матёрой» — много ролей, много. Всего я за тридцать лет сыграл в театре порядка шестидесяти пяти ролей. Сейчас отец работает над спектаклем «Гамлет», где я исполняю роль Призрака отца Гамлета. Безумно интересно. Роли бывают разные. Главные, эпизоды. Так не бывает, чтобы у актера в каждом спектакле — главные роли. Актёры все разные, и амплуа у них разные. Каждый актёр в театре должен что-то сыграть, а не какой-то один из труппы. Да и не будет интересно зрителю ходить и смотреть на одного актера. Как бы ты ни «перерабатывался», как бы ни вживался в роль, всё равно ты остаёшься в чём-то самим собой. Ничего не поделаешь, все мы живые люди. Как ни пользуйся системой Станиславского, твоё внутреннее останется твоим внутренним. В некоторых странах Африки слыхом не слыхивали о системе Станиславского, но играют не хуже. Наверное, поэтому дело не только в этой системе, но и в тебе самом.

— Когда Вячеслав Семёнович доверил тебе первую постановку в театре?

— Отец доверил мне вначале руководство старшей студии при нашем театре. Со студийцами я начал заниматься с 2003 года. Вот с ними я и приступил к своим первым постановкам — этюдам. Этюд, согласитесь, тоже спектакль, только маленький. Художественный руководитель внимательно наблюдал за моей работой. Где-то помогал, где-то журил или указывал на недочёты. И когда увидел, что я уже вполне справляюсь, тогда и доверил полноценную режиссуру. Со студийцами я занимался актёрским мастерством. Они развивались и росли, а вместе с ними и я. Ставил отчётные спектакли, набивал руку как режиссёр.

— А вообще, какие должности в театре тебе приходилось исполнять кроме актёрской и режиссёрской?

— Да мне и брату Семёну приходилось не только должности исполнять, нам приходилось жить в театре. Считаю, что человек, которому посчастливилось работать в театре, должен перепробовать все должности, которые есть в театре. Это огромный спектр — от завхоза до завпоста, от костюмера до гримёра. И в этом нет ничего страшного и необычного, потому что театр — единый механизм.

— «Патриотический проект», который осуществлён в театре Спесивцева, это тоже твоих рук дело?

— Не совсем. Первым спектаклем этого проекта является постановка Вячеслава Семёновича «Война и мир» по роману Льва Толстого. А потом уже, когда я поставил «Молодую гвардию», «Александра Невского» и «Василия Тёркина», пришла мысль объединить их все в единый проект, который мы и назвали «Патриотическим». По сути, он был и до меня, этот проект, потому что у нас в театре всегда, все 30 с лишним лет его существования, ставились спектакли на патриотические темы, но не все они так долго не сходили со сцены, как та же «Война и мир». Да и вообще, на мой взгляд, театр — это место для патриотической работы, для патриотического воспитания молодёжи.

— Каково самое запоминающееся событие, которое может произойти с актёром в театре?

— В актёрской судьбе много запоминающихся моментов. Например, я никогда не забуду, как падал в люк на сцене. Этого не забыть никогда. Вообще-то, я два раза падал в люк. Первый раз, когда мне было шесть лет, это случилось во время репетиции. А второй раз во время монтировки декораций к спектаклю. Запоминающееся событие. Вы, конечно, спрашиваете о каком-нибудь творческом событии, но полёт в чёрную яму посильнее любого ощущения от творческой удачи (смеётся).

— В Московский Молодёжный театр Спесивцева часто приходят знаменитые и популярные люди. Кого из этих людей ты мог бы выделить?

— Я очень рад, что судьба позволила учиться у такого человека, как Иосиф Давыдович Кобзон. Он оказал сильное влияние не только на мою жизнь, но и на жизнь очень и очень многих людей. Великий человек! Можно сказать, что частичку его внутреннего огня, которым он щедро делился, я храню в себе. Борис Грачевский, Юрий Куклачёв, Армен Джигарханян, писатель Юрий Поляков, Владимир Меньшов, конечно, Александр Обойдихин — главный редактор газеты «Петровка, 38». Боже мой, какие это люди! Пусть не обижаются те, кого я не назвал, но этот список был бы очень длинным, и никакое издание его бы не напечатало.

— Мне говорили, что в бытность студийца и студента тебе приходилось продавать билеты в театр. Как ты проделывал эту работу? Пользовался ли ты «блатом», будучи сыном художественного руководителя? Или работал на общих правах?

— А мне всегда нравилось продавать билеты. Я их до сих пор продаю, только не по одному билету, а целыми спектаклями. Продать один билет — это хорошо, но мало. А вот продать целый зал… В общем, я всегда это занятие любил. К тому же в студенческие годы мне платили проценты от продаж, но если не продавал билеты, то могли и зарплаты лишить. Поэтому никакого выбора не было, вот и ходил по организациям, продавал. Но я уже тогда их продавал немного дороже, чем они стоили. Если, к примеру, билет был по 70 рублей, то я его продавал по 100. И разницу тоже оставлял себе, и неплохо жил! Но я об этом ещё никому не рассказывал (смеётся).

— Расскажи немного про общественную жизнь. Ведь ты не первый год депутат муниципального собрания депутатов района Бутырский. Не мешает ли это тебе заниматься твоим любимым делом — театром — по-настоящему? И вообще, для чего ты этой деятельностью занялся?

— Потому что мне небезразлична судьба моей страны, моего города, моего района. И дело даже не во мне. Те 1200 избирателей, которые голосовали на выборах за меня, — это их воля. Они видят во мне потенциальные способности помочь в чём-то им, району, городу. Я был доверенным лицом, депутатом и старался оправдать их надежды. Они отдают мне голоса, когда видят, что у меня на это хватает сил. Так что не я лично выбрал общественную жизнь, а общество выбрало меня на эту работу. Общество мне доверяет, а я готов и дальше работать.

— А чем ты руководствуешься, когда выбираешь пьесы для своих постановок?

— Решением своего отца (смеётся). А если серьезно, то сейчас пытаюсь добиться разрешения художественного руководителя поставить спектакль для юных зрителей — «Чиполлино» по сказке Джанни Родари.

— У тебя двое детей…

— Двое. И ждём с женой Наташей третьего. У нас мальчик и… мальчик (смеётся). И ждём ещё мальчика.

— Ты уже принял решение, что твои сыновья, продолжат вашу творческую, театральную династию Спесивцевых?

— Конечно, хотелось бы, чтобы дети наши занимали должности банкиров, чтобы в старости жить за их счёт припеваючи… Но у нас есть дело, которое мы должны продолжать, поэтому я и говорю, что у меня двое сыновей и мы ждём третьего, — не все же дети пойдут по моим стопам. А чем больше детей, тем больше надежды, что выберут твою дорогу, продолжат твоё дело, дело их великого деда. Но если ребёнок выберет другую профессию, то отговаривать не буду. Я сам люблю театр, и если бы не любил, то давно бы ушёл, как уходили тысячи. Дело это специфическое. И не каждый сможет в нём чувствовать себя комфортно, хотя это постоянный драйв, дикий ритм… Сейчас, конечно, везде такая жизнь, что и говорить. Но будущее зависит от решения моих детей. Я буду стараться их вести по этому направлению, но заставлять, конечно, не стану.

— Какой ты режиссёр в работе с актёрами? Что предпочитаешь — кнут или пряник?

— У меня жёсткий стиль работы. Так меня научил отец, так я работаю и по-другому не могу. Ведь кто такие актёры? Люди сообразительные и хитрые, в общем — специфические. И быть в работе с ними мягким и уступчивым невозможно. Посидеть с ними на пляже, съесть шашлык — это одно. Но в работе… И они понимают, что я могу и прикрикнуть. Враждебной реакции с их стороны нет. Будучи сам актёром, я понимаю, где им что-то тяжело и они вынуждены переступить через себя. Но что делать? По голове гладить? Сейчас нигде такого нет. Везде жёсткий ритм, только так и работают, достигая успеха. А гладить по голове можно кошку дома, и она будет мурчать. Актёры — это не кошки, они гораздо, гораздо хуже кошек.

— Давно ли ты знаком с газетой «Петровка, 38»?

— Газету «Петровка, 38» я знаю давно. И очень люблю. Она переживала разные времена и разные форматы. Одно время её вообще хотели сделать только сетевой газетой, выходящей в интернете. Но главный редактор устоял и не позволил сделать прекрасную газету только электронной. На мой взгляд, Александр Юрьевич Обойдихин абсолютно прав — газета потому и называется газетой, что она выходит в бумажном варианте. Электронный вид — это как дополнение к печатному изданию. Но редакция смогла пережить тот ужасный момент, когда её бумажный вариант был под угрозой закрытия. Считаю, что наша полиция должна иметь такой еженедельник, как «Петровка, 38». Это далеко не узкопрофильное издание, в нём есть рубрики о театре, о финансах, о проблемах молодёжи и так далее. Конечно, «Петровка, 38» пишет прежде всего о работе полиции, о новациях в работе, о достижениях. На страницах газеты сотрудники полиции обмениваются опытом, а ещё есть чудесные исторические публикации, интересные и обычному гражданину, поэтому газета должна выходить, её должны бесплатно раздавать сотрудникам. Хорошо бы и в городе её раздавать бесплатно, но для этого надо увеличивать тираж (на что я очень надеюсь). Уверен, что её будут расхватывать и читать. Возьмём, к примеру, полицейские сериалы, которые в большом количестве снимают, — не только простые граждане их с удовольствием смотрят, но и сами полицейские. Да, они видят там огрехи сценаристов и актеров, но только потому что они своей службой живут и ни на какую другую работу её не променяют. Мы часто благодаря газете «Петровка, 38» приглашаем к нам сотрудников полиции. Многие из них никогда не были в театре, и мы видим, как они рады здесь побывать, как они с удовольствием смотрят наши постановки и становятся поклонниками театра. Театр вообще делает людей добрее, человечнее. Лично меня вообще многое связывает с нашей родной полицией — я же являюсь членом Общественного совета при УВД по СВАО. Мне приходится работать непосредственно с информационной службой управления и всегда приятно сотрудничать с «Петровкой, 38». Желаю всем мира, добра и не забывать нашу крепкую дружбу.